Когда-то меня Алёнкой звали, но в метрику записали Леной. Имя Лена я не очень люблю, к тому же отец так меня всегда звал, когда ему во мне что-то не нравилось (точнее, Елена). Поэтому своё имя я тихо ненавижу. Вот же... В какой-то мере я на отца за это зла. Это он мне такой комплекс привил: пока я хорошая, я Алёна, а если что не по его, не по нутру, то Елена.
С отчеством у меня было бы красиво: Алёна Анатольевна. Но в семидесятые в метриках имя Алёна не записывалось, считалось, что это неофициальное образование Елены (хотя многие филологи считают, что Алёна - это от Олеси, Ольги).
Мама сказала, что назвали меня так, потому что долго не могли выбрать имя, месяца два. Кругом были Тани, Маши и Наташи. Вот они с отцом и выбирали. А когда я училась в школе, то в классе было восемь Елен, в том числе одна полная моя тёзка.
Помню, что в свои три-четыре года я долго привыкала к своему имени. Помню, что отзывалась только на то, что говорила маме утром: "Сегодня я Мальвина". Я потом к Елене себя долго переучивала. Видишь, даже в нике у меня своё имя вкраплено. Хотя меня больше все звали не Елена, а Лена. Даже ученики в школе звали Леной Анатольевной. Им тоже не повезло - в начальной школе были Елена Викторовна (завуч), две Елены Владимировны, Елена Игоревна, Елена Александровна, Елена Борисовна и я, плюс ещё три учителя с другими именами. Так что приучилась на любое отчество отзываться.
Когда я приехала в Москву, то меня стали звать Леночкой. Меня это выбешивало: хотите Леночку-пусечку, дурочку с переулочка? Ннннате вам, получайте на все 150 процентов. Потом меня очень эта маска утомила, но к лицу прилипла крепко, не отодрать.
Меня до сих пор зовут так, но я не реагирую. Я понимаю, что этим именем окружающие хотят погасить любой зародыш конфликта и всплеск моего темперамента. Я привыкла, мне уже почти не горько.
Некоторые люди зовут меня Ленок. Первый человек, который дал мне эту собачью кличку, доводил меня до белого каленья этим именем. Но по правде, он доводил меня не этим, а постоянным прессингом: два года подряд я не имела возможности даже вырваться на работе на пятиминутный перерыв, потому что, когда я особождалась от заказов и своих рабочих дел, чел садился рядом и просил научить его работать в той или иной программе. А ведь учить чему-то — это тоже работа. Короче, я тогда доработалась до нервного срыва, последствия пожинаю до сих пор.
Именем Ленок меня зовёт и моя подруга. Но от неё, очень самодостаточной и спокойной, мне это слышать не в напряг.
Я поняла, что моё имя используют ко мне как ключ. И научилась к этому относится соответственно.
Но мне жаль, что когда я слышу в свой адрес редкое Алёна, у меня ничего не ёкает в груди.
Алёнкой же меня не зовёт никто. Никто не угадал как меня звать.